Нескромное обаяние порочного Педро Альмодовара

Режиссер однажды обмолвился, что терпеть не может отвечать на вопросы журналистов. Для Альмодовара не существует более скучной темы для разговора, чем Педро Альмодовар, который ему уже порядком поднадоел и от которого он постоянно пытается ускользнуть, выдумывая всякие невероятные истории. В этом его сходство с другим признанным мастером – Федерико Феллини. На этом их сходство и заканчивается.

«Феллини прекрасно рисовал, а вот во мне этой связи не существует, все идет изнутри», - признавался Альмодовар. Более четверти века назад Альмодовара всякий раз представляли как испанского Уорхола. Однажды сам Энди спросил, почему он – испанский Уорхол. «Потому что ничего другого им не приходит в голову», - отвечал Педро. «На первый взгляд мы не очень-то похожи», - сказал Энди Уорхол, который тогда носил свой знаменитый платиновый парик. Погладив свою натуральную шевелюру цвета черного агата, Педро ответил: «Вероятно, это оттого, что я в своих фильмах тоже показываю трансвеститов и наркоманов».

Во время Парижского фестиваля 1988 года, Педро Альмодовар повеселил журналистов, когда на вопрос одного из них, что бы он посоветовал начинающему кинематографисту, ответил: «Во-первых, надо обладать определенным шармом, причем не просто для того, чтобы располагать к себе людей, а еще и чтобы найти двадцать человек, которые согласились бы бесплатно сняться в твоей первой короткометражке. Кроме того, надо уметь склонять на свою сторону тех, кто относится к тебе с предубеждением. В общем, обаяние и вера в себя не помешают, а если ты еще и сексуально привлекателен, тогда еще лучше. А вот для второй короткометражки потребуются уже упорство, цинизм и наглость, да и занятия спортом тоже не стоит забывать, дабы поддерживать себя в тонусе. Надо также обладать достаточной мерой коварства, чтобы как можно дольше удерживать возле себя тех, кого ты уже пару раз использовал».

Альмодовар позаимствовал хичкоковский принцип: снимать сцены любви так, будто речь идет о чем-то совсем другом. В ленте «Свяжи меня!» (1989) страстные объятия Виктории Абриль и Антонио Бандераса на самом деле преподносится как акт куртуазного общения, приближающего героев к познанию самих себя. А все объятия в «Высоких каблуках» (1991), по мнению французского критика Фредерика Стросса, являются достаточно очевидной вариацией на тему материнской любви. «И подобные ракурсы могут смещаться до бесконечности, ибо Альмодовар постоянно переосмысляет и деформирует половую принадлежность своих персонажей. Однако с течением времени сексуальность, - добавляет Стросс, - перестает быть главной составляющей всех желаний и чувств в его фильмах, которые и композиционно тоже начинают строиться несколько иначе».

Хотя в его сюжетах и стало больше чувств, а не чувственности, однако режиссер, отметивший в начале нового столетия свой полувековой юбилей, не способен остепениться. По-настоящему его всегда волновало только одно чувство, одно-единственное желание. Главным для него всегда было то, что связывает людей друг с другом, будь то сексуальное влечение, желание отдаться или же подарить кому-то новую жизнь.

В ранних фильмах Альмодовара изображена беспорядочная жизнь, которую невозможно представить без амфетаминов и наркотиков. Многие герои режиссера, подобно персонажу Франчески Нери в «Живой плоти» (1997), часто употребляют кокаин или хлещут виски, как Марис Паредес в «Цветке моей тайны» (1995). Вспоминая 80-е годы, Педро изрек: «Наркотики показывали нам лишь свою яркую сторону, а секс являлся вопросом гигиены».

Его герои «подсажены» и на любовь, как Марина в исполнении Виктории Абриль. Само название «Свяжи меня!» указывает на участников садомазохистского акта, правда, не только по взаимному согласию, но и по любви. Привяжи меня к себе, а сам привяжись ко мне!

Совсем недавно в переводе на русский язык вышла единственная книга прозы испанского кинорежиссера «Патти Дифуса и другие тексты». Главная героиня – безбашенная душа богемного Мадрида, героиня эротических фотороманов, «международный секс-символ, или международная порнозвезда», живое воплощение поп-арта как нормы жизни. Патти Дифуса – проводник, гид, или если угодно, чичероне по самым злачным местам испанской столицы. По словам автора, она – «двоюродная сестра всех этих заблудших девчонок, населяющих фильмы, снятые дуэтом Уорхол-Морриси и ранним Дивайном». В предисловии Альмодовар просит отнестись к его книге «с той же беззаботностью», с которой он ее писал.

Начиная с «Нескромного обаяния порока» (1983), почти во всех его фильмах присутствует тема религии. Порой она приобретает китчевый оттенок, как один кадр литографии с изображением Христа и Девы, которым открывается «Свяжи меня!»

- Китч присутствует во всех моих фильмах, он неотделим от религиозной практики, - говорил Альмодовар. – В религиозной практике меня в первую очередь завораживает и волнует ее способность создавать связь (от глагола лат. ligare - связывать, соединять с возвратной частицей re – снова – ред.) между людьми и даже между двумя любящими друг друга персонажами. И еще в религии меня очень интересует театральность. В «Свяжи меня!» открывающий фильм китчевый образ висит над кроватью, конкретным местом, где происходит союз Виктории Абриль и Антонио Бандераса. Начиная этот фильм религиозной картиной, мне хотелось поговорить о сакрализации брака, но не потому, что он законно благословлен Церковью, а потому, что для меня союз двух людей принадлежит к области сакрального.

Кинорежиссер спокойно относится к мнениям киноведов и зрителей.

- Я отдаю себе отчет, что мое намерение может остаться непонятым зрителем, но это мне почти все равно. Потому что я и сам не всегда хорошо осознаю значение своего выбора в момент, когда его делаю.

Таков этот признанный мастер современного кинематографа, один из афоризмов которого звучит так: «Всё, что считается нормальным, всегда на поверку оказывается глубоко извращенным».

Источник: газета "Правда"