Ингеборга Дапкунайте: "Я могу быть полезна таланту"

Профессиональный артист должен уметь работать в различных жанрах, владеть широким спектром инструментов работы над ролью, быть гибким, чутким к изменениям в творческой среде. Film.ru встретились с Ингеборгой Дапкунайте, куратором актерского факультета Московской школы кино, поговорили о Шекспире со словарем, сравнили театр с вождением автомобиля и узнали о том, как вдохновить актера на успех.

– Ингеборга, в первую очередь не можем не задать вопрос, почему вдруг столь востребованная популярная актриса берется за преподавательскую деятельность?

– Я имею наглость думать, что у меня есть опыт, которым можно поделиться. К тому же, если бы мне не нравилось это делать, я бы, наверное, не взялась. Я начала понемножку преподавать уже давно, и первый опыт случился практически сразу после окончания консерватории. За четыре года обучения мы получили очень крепкую базу, уже на втором курсе выпустили спектакль, а по окончании консерватории играли пять названий на профессиональной сцене. Мастер курса был Йонас Вайткус, известный литовский режиссер. Когда он начал набор своего следующего курса, попросил ему помочь. И вот тогда я впервые сидела с ним вместе на отборах. Йонас уже тогда хотел взять меня педагогом к себе, но в то время я перебралась из Каунаса в Вильнюс, и работа не сложилась, хотя все вступительные экзамены мы провели вместе с Вайткусом. Было интересно понять, есть ли у меня инстинкт распознавания талантов. Хорошо помню, как выделила среди других одного человека, странно передвигавшегося по сцене. В нем было что-то магическое, и я сказала Йонасу: «Вот этого мальчика обязательно надо брать!» Йонас сомневался, но взял. Это был Оскарас Коршуновас, знаменитый сегодня литовский театральный режиссер. Конечно, я не претендую на то, что я открыла этого человека, но мне понравилось то, что я могу быть полезна таланту.

Второй опыт был в Англии, в Британско-американской драматической академии. Меня позвали туда преподавать Шекспира. Я удивилась, спросила: «Вы понимаете, что вообще-то я иностранка?» Я, конечно, неплохо владею языком, но… А они ответили: «Знаешь, для нас ведь Шекспир – тоже почти иностранный язык. Нам приходится смотреть в словарь, чтобы понять, что какое слово у него значит». И это был очень хороший опыт. Конечно, я отношусь к этому с небольшой долей самоиронии, но это было действительно круто.

– Расскажите в нескольких словах, для чего актеру нужна школа? Разве недостаточно одного таланта?

– Есть много техник, которые нужны студентам. Можно обладать особенным даром, выйти на сцену и с ходу сыграть, но возьму на себя смелость утверждать, что это разовая вещь. А для того, чтобы играть не одну роль, актеру нужна техника, которая позволит ему докопаться до Правды. Особой, именно его Правды существования на сцене или перед камерой. Но этой техники не должно быть видно. Знаете, одно дело, когда зритель выходит после спектакля и говорит: «Как же круто играет этот актер!» Совсем другое, когда зрителя так трогает спектакль, что он хочет позвонить родным, близким, маме. У меня нет иллюзий, что мы можем полностью поменять мир одним фильмом или спектаклем, но мы можем заставить зрителя задуматься. В этом и есть дар профессии!

– Как вы подбираете техники?

– Научить быть правдивым со зрителем я не могу, студент должен научиться этому сам. Я лишь могу предоставить выбор техник. Нельзя писателя научить писать. Он может только сам научиться. То же самое и с актерами. Так, наверно, происходит почти со всеми профессиями, мы получаем навыки для развития своего дара.

– На что вы смотрите при первой встрече со студентами?

– Мне интересно, кто они, что их волнует.

– Можно ли на этом что-то строить? Или работа над каждым студентом начинается с чистого листа?

– Моя задача – не строить. Моя задача – научить их строить самих себя, найти правду своего существования, сценическую правду. Избавиться от трюков и фокусов, переключиться на понимание себя и сцены.

– Получается, такие навыки можно применять не только актерам, но и далеким от сцены людям?

– Мы действительно проводили мастер-классы для менеджеров, для руководителей в рамках нашего проекта Skills Academy. И это был очень интересный опыт. Сейчас ведь людям хочется не только купить автомобиль, компьютер, iPad, им нужно что-то и для внутреннего развития. В Англии лет десять назад был взрыв популярности книг «Помоги себе», «Найди себя» и тому подобных. Наши техники – это тоже в какой-то мере самопознание и саморазвитие.

– Вы говорите о Правде актера, но театр и кино – это лицедейство. Как сочетаются маска и правда?

– И под маской зритель чувствует правду. Возьмите для примера фильм Ридли Скотта «Бегущий по лезвию». Такого мира, который показан в картине, не существует. Но вы же верите в то, что происходит на экране. Это иллюзорный мир, но он создан так, что вы забываете о своей реальности и погружаетесь в мир андроидов и охотников на них. Дэрил Ханна там под маской, но вы верите в то, что она живет именно здесь и сейчас. Но мы влезаем сейчас в кухню… Если вы посмотрите спектакль американского режиссера Боба Уилсона, например «Трехгрошовую оперу», вы увидите, что актеры там используются практически как куклы, марионетки. Уилсон с помощью этих кукол, в хорошем смысле слова, рисует картину на сцене и рассказывает известную историю новым языком. И я верю в него.

Театр, как и кино, может воздействовать на зрителя по-разному. Может возмущать, удивлять, действовать эмоционально или эстетически. Разные уровни, но каждый должен быть правдив.

– Насколько строг ваш отбор? Говорят, из двадцати претендентов вы берете одного-двух. Вы ищите подлинные таланты?

– Ну, во-первых, если есть выбор, то почему бы не выбрать лучших? Второе, есть баланс группы. Группа – живой организм, студенты должны друг другу помогать. Актерство – это про партнерство. В идеальном случае в группе должна быть химия. В Англии у меня однажды была группа, состоящая из одних девочек. Необычный опыт, но они выучились, поставили спектакль «Двенадцатая ночь», где исполнили все роли. Прекрасный спектакль получился.

Я не гуру, не Господь Бог, чтобы сразу сказать: «Вот этот будет звездой! А этот точно не будет актером». Не нужно далеко ходить, могу вам рассказать свою историю. Перед поступлением в консерваторию я ходила на консультацию к очень хорошей профессорше, пришла к ней домой на специальную встречу, что-то ей прочитала. И она мне сказала: «Я честно вам скажу, особо яркого таланта в вас не светится, внешностью вы тоже не блистаете». Надо понимать, она видела то, что она видела. И в тот момент она, возможно, была права, а для меня это был неплохой урок. Я могла опустить руки, но я решила попробовать еще, потому что у меня было что-то внутри, что двигало меня в профессию. Возможно, жизнь моя сложилась бы иначе, послушай я ее тогда, и поэтому я не хочу быть такой категоричной со своими студентами и абитуриентами.

– Вы уже собрали идеальную группу? Появились ли уже у вас любимчики?

– Нет-нет, набор еще продолжается. 27-28 сентября проводим последние вступительные испытания. С любимчиками все очень просто, их нет. Группа имеет свою динамику, она находится в постоянном развитии, как любое ученическое сообщество.

– Работая с несколькими классическими и современными актерскими техниками, не нащупали ли вы какой-то свой особенный стиль? Появится ли когда-нибудь техника Дапкунайте?

– Мы еще раз возвращаемся к началу разговора. Нет универсальной техники, каждый актер должен найти те инструменты, которые лично его двигают вперед, понять, что ему помогает жить на сцене или перед камерой. Попробуем провести параллель, понятную автолюбителю. Как вас учат в автошколе? Нужно открыть дверцу, сесть, застегнуть ремень безопасности, проверить одно зеркало, другое зеркало, снять с тормоза, нажать педаль и так далее. Но вы же не проговариваете это каждый раз, когда садитесь за руль. В какой-то момент вы начинаете все это делать не задумываясь. Так же и на сцене. Репетиции и подбор техники помогают вам стать не актером, изображающим героя спектакля, а самим героем, который в данный момент находится на сцене.

– Мы все время говорим о кино и театре. А как вы относитесь к телесериалам? Это остановка в развитии для актера или просто новый пласт профессии?

– Когда я говорю о кино, то подразумеваю и телевидение. Сейчас эти сферы нераздельны, многие сериалы не уступают по качеству полнометражным фильмам. Я сама никогда не играла в очень длинных сериалах, таких, чтобы каждый день из месяца в месяц снимать новые и новые серии. Но был интересный опыт в лондонском театре. Один из спектаклей мы играли семь дней в неделю на протяжении восьми месяцев. И ничего, кажется, не окуклилась. Наоборот, это дает концентрацию, заставляет найти свежесть каждого выхода на сцену. К тому же если это хорошая пьеса, то ты получаешь удовольствие, погружаясь в привычный мир.

– Вы учите актеров находить в себе источник Правды. А сами в чем вы черпаете вдохновение?

– Вдохновение черпаю везде, где только могу. Недавно прочитала роман Фолкса «Неделя в декабре», задумалась, как интересно сконструирован сюжет, какие непростые характеры показаны, могу ли я это использовать. Дальше – снимаюсь сейчас у Алексея Учителя в проекте «Кшесинская», играю мать Николая II, работаю с прекрасным немецким актером, общаюсь с партнерами, это вдохновляет. В Норвегии играю в сериале, там другой ритм, другой жанр, это тоже добавляет эмоций. Наверно, прелесть моей профессии в том, что каждый проект – это что-то новое, и ты все время учишься, набираешься опыта, развиваешься и меняешься.