Профессия - актер

В период своего юношества я любил посещать кинофестивали. Тогда, в Советском Союзе, в обычных кинотеатрах шло очень ограниченное количество фильмов – тех, которые, по мнению власти, не несли в себе угрозу для коммунизма. А фестивали были подобны глотку свежего воздуха. Правда, фильмы не всегда попадались хорошие, но более-менее расширить круг своих знаний о кинематографе было можно. И вот, помню, был там один фильм об американо-вьетнамской войне. Причем снятый вьетнамцами. Поначалу я не мог понять, почему в этой картине вьетнамцы воюют друг с другом, и только потом до меня дошло – американских военных, оказывается, тоже играют вьетнамцы!

Конечно, можно посмеяться над старой вьетнамской лентой, но лично меня преследует чувство ностальгии каждый раз, когда я вижу «русского злодея-террориста» в очередном американском боевике. Причем зачастую этот «русский» весь фильм ходит в шапке-ушанке, пьет водку, матерится с американским акцентом и обладает таким именем и фамилией, которые вряд ли пришли из русского языка. То, что на роли американцев в своем фильме я пригласил именно американцев, а не, скажем, англичан, шотландцев, австралийцев или, чего доброго, русских со знанием английского, - даже не обсуждалось. Более того, мы пошли дальше. Когда сценарий был переведен, мы попросили наших заграничных актеров адаптировать свои реплики под разговорный американский английский – чтобы не уподобляться голливудским сценаристам, которые, видимо, придумывают какую-то свою Россию, пока еще неизвестную нам самим.

Признаюсь честно, до этого работать с американскими актерами мне не приходилось. Я был о них наслышан благодаря как своим коллегам, так и СМИ, однако мне не терпелось узнать на личном опыте, что же они из себя представляют. И я не разочаровался: актеры из Соединенных Штатов – это, прежде всего, профессионалы. Если хотите – ремесленники, в хорошем смысле этого слова. Таким было мое первое впечатление. И с таким же впечатлением я завершил этот проект.

Что касается общего языка, то, вопреки прогнозам, после нескольких недель совместной работы американцы по-русски говорить не научились. Зато научились понимать! Говорю на полном серьезе: после месяца съемок кто-то из операторской группы мог на русском языке попросить актера не наклонять голову во время съемки – в противном случае он уходит из света – в ответ на что тот кивал и выполнял пожелание. Некоторые просьбы, правда, приводили американцев в шок. Так, выйдя однажды из костюмерной, исполнитель главной роли подбежал ко мне и, чем-то чавкая, спросил, зачем его заставили взять нитку и положить ее в рот. Оказалось, что бытует на нашей съемочной площадке примета, согласно которой, если в момент отрезания пуговицы от одежды, эта одежда находится на тебе, то необходимо взять в рот нитку – в противном случае ты потеряешь память. Поэтому неудивительно, что как-то раз все тот же исполнитель главной роли спросил, что находится в маленькой пластиковой бутылочке, из которой я постоянно пил на съемках. «Минералка», - бесхитростно ответил я. «А-а, - слегка разочарованно протянул американец. – Я думал водка».

И еще одна вещь, которую я усвоил в процессе работы с американцами. Мне она показалась смешной и страшной одновременно. Оказывается, они и правда воспринимают себя как героев, спасающих мир. Причем такое отношение к себе кроется где-то на уровне подсознания. Я не знаю, когда и за счет чего происходит такое внушение – при просмотре американских фильмов, при чтении американской литературы или еще как…. Пусть над этим поломают голову ученые. Но факт остается фактом: в глубине души каждый американец – супермен, бэтмен, человек-паук и женщина-кошка. Супергерой, одним словом. Меня этот факт не беспокоил до того самого момента, как у нас из-за подобной самооценки не провалилась сцена. В ней мне надо было показать, как американский врач, которого ударили, ползет по земле. По сценарию герой должен быть униженным, ему должно быть больно и обидно. Вместо этого актер полз подобно раненному Рембо, спасающему мир.