История кинематографа в Украине

Кинематограф стал реальным источником заработка еще в конце ХІХ в. В Украине начало кинопроизводству положили ремесленники-фотографы, а владельцем кинотеатра мог стать даже гражданин без подданства.

Сам аппарат у нас был неказистый, и стоял он на полке рядом с детским скарбом, но и он обладал способностью вызывать в темной комнате на пустой белой простыне самые удивительные образы; во времена, не знавшие кинематографа, этого было достаточно, чтобы возбуждать в зрителях (и не только в детях) восторг. Стоило зажечь лампу, помещавшуюся внутри жестяной коробки, вставить в «коридорчик» между лампой и передней трубкой раскрашенное стеклышко, как на стене появлялись чудесно расцвеченные, совершенно необычайных размеров картины!

Что бы сталось со мной, если бы в 1878 г. на семейной елке новенький фонарь показал бы на белой стене нашей залы то, что теперь может увидеть где угодно и сколько угодно даже весьма малоимущий ребенок?

Из воспоминаний Александра Бенуа, известного художника, деятеля искусств «Оптические игрушки»

«Долой фильму!»

«Имеем честь покорнейше просить Вас не отказать оградить нас от могущей постигнуть нас беды. Мы все сидим и дрожим дни и ночи и ожидаем, что может вспыхнуть большой пожар или даже взорвать дома и наконец часть наших людей переехала в другие дома, но и тут оказывается тоже самое.

С такими мольбами обращались к губернскому инженеру киевские мещане, жившие на ул. Большой Васильковской. «Кругом пооткрывали без всякого на то разрешения кинематографические конторы и, не имея на то особых складов, — жаловались горожане, — держат все ленты у себя на квартирах, где курят и вообще обращаются неосторожно с огнем, т. к. часто в конторах пьянства служащих, что конечно опасно для всех квартирантов и соседних домов.

А также никаких промышленных прав никогда не выбирают, в общем что хотят то и делают. Мы уже неоднократно обращались к местной полиции, но это одно и тоже, что глас вопиющего в пустыне. Они пойдут конечно получать свою долю и тем кончается.

Просим принять как можно раньше все меры и закрыть эти конторы и наложить арест на ихниа ленты, т. к. в этих домах их позакрывают, а они переедут в другие и также буду функционировать с полицией заодно, т. к. она им потворствует получая свою долю, а там и трава не расти.

Теперь наступают праздники и служащие могут ихних контор быть что часто бывает пьяными, бросить спичку или папиросу и этим причинить нам большия несчастия и мы не знаем, что нам делать. Покорнейше просим Вас защитить и надеемся что Вы оградите нас от пожарища. Пока не подписываемся в виду боязни с их стороны мести» (сохранен текст и пунктуация оригинала).

11 января 1914 года младший архитектор Коробцов вместе с брандмайором и чином полиции отправились по нескольким киевским синематографам с ревизией — неожиданной для их владельцев.

В центре города, на улице Большой Васильковской, 8 на складе кинематографической конторы Харитонова из Одессы нашли 12 коробок с почти тремя тысячами метров пленки.

У Овчинникова, представителя доктора Бендерского, найдено десять тысяч метров пленки, некоторые были в картонных коробках, к тому же в комнате обнаружено немало горючего материала, деревянных ящиков, бумажных пакетов с описанием картин. На складе по ул.

Кузнечной три тысячи метров пленки находились в металлических коробках. На следующий день киевский полицмейстер получил письменный отчет и к нему предложения: «В виду нарушения правил хранения целлюлоидной ленты для кинематографа в означенных здесь складах, строительное отделение Киевского губернского правления просит Киевского полицмейстера склады эти закрыть и привлечь владельцев к ответственности и о последующем донести».

За каких-то десять лет увлекательная салонная забава аристократических усадеб и в то же время балаганная потеха, собиравшая на торжищах сотни простолюдинов, превратилась в обычное, порой скучное зрелище. Поражала лишь магия подвижных картинок. Иллюзия синематографа стала реальным заработком еще в последние годы ХІХ в.

Канцелярию городской управы Киева буквально заваливали прошениями разрешить обустроить кинематограф и простые мещане, и крестьяне, и купцы, представители военных чинов. Домовладельцы доходных домов просили разрешения на переустройство усадьбы, достройку на один этаж или переоборудование одного из этажей специально под «синематограф с движущимся посредством электричества картин».

Со временем рассмотрение таких заявлений стало прибыльным делом для управы. В первую очередь рассматривались те из них, которые должны бы принести не только прибыль их владельцам, но и пользу городу. В двадцать один рубль, оплаченный по квитанции в городскую управу в июле 1913 года, обошлось киевлянке Веллине Драгомановой рассмотрение чертежей деревянного кинотеатра, крытого брезентом, который она возвела в саду консерватории, а потом еще сто рублей оплатила за осмотр кинематографа комиссией перед открытием.

Киноаттракционы в больших городах империи открывались чуть ли не ежедневно. В архивах сохранилось несколько сот разрешений на открытие салонов синема — трудно даже представить их реальное количество в то время. В первые годы ХХ в. под «биографы», «иллюзионы», «синематографы», «электротеатры» обустраивали флигели, фойе гостиниц, ресторанов, разные этажи домов, театры миниатюр, открытые эстрады в городских садах и парках. Украинский киновед Моисей Ландесман, начинавший свою карьеру в кинопрокатной конторе Спектора в Екатеринославе (ныне Днепропетровск), вспоминает, что в 1900-е годы под иллюзионы приспосабливали склады, магазины, танцклассы. При этом часто без предусмотрения мер безопасности и комфорта.

Сотня-две зрителей выходили и заходили в зал, как кому заблагорассудится, экран было плохо видно не только с последнего, но и из первого ряда — пол не был наклонным. Мало удовольствия и от угарного дыма (аппараты были с фугасовыми лампами). И титры немых фильмов малограмотной публике были не всегда понятны. На киносеансах всегда было шумно: зрители комментировали события на экране, то и дело покрикивая: «Не стойте! Садитесь!».

Топ-сюжет — в ассортименте

Основными распространителями кинопродукции в Украине были иностранные фирмы. Преимущественно люди с бульвара Капуцинов в Париже — братья Люмьер, братья Патэ и фирма «Гомон» оказались весьма смекалистыми в коммерции. Уже в 1896 году по всем большим городам Российской империи демонстрировали их киноленты.

В поисках новой прибыли французские cinema-бизнесмены действовали по принципу джобберских сетей: продавали киноленты собственного производства, киноаппараты, лампы, — и сеансы новоиспеченных киношников проходили под брендовыми именами. Киноджобберы оставляли себе прибыль от проданных билетов на сеанс. Французские сюжеты демонстрировались в Украине как балаган, переезжая с места на место. Были популярны также фильмы датского, английского производства.

В 1897 году в Киевском дворянском собрании состоялся первый пробный сеанс живых картин кинематографа Люмьера. Наверное, именно в тот рождественский вечер, 3 января, киевский антрепренер, владелец театральной труппы Николай Соловцов познакомился с агентами Люмьеров и уже через несколько месяцев приобрел модель киноаппарата серийного производства, который по техническим характеристикам превосходил все остальные — был съемочным, проекционным и копировальным одновременно.

В развлекательных программах театра Бергонье, рассказывает историк Анатолий Макаров, после выступлений танцовщиц крутили самые популярные сюжеты «Поезд-экспресс, мчащийся перед глазами зрителей со скоростью 60 миль в час» и «Бомбардировку здания».

Разножанровые сюжеты также поставляли французы. Кассовые сборы антрепренера росли, как на дрожжах. И уже в феврале следующего года управляющий театра «Соловцов» организовал гастроли передвижного кинематографа по Волге и Сибири.

Интерес к кино постепенно рос, несмотря на многочисленные его технические недостатки. В иллюзионах можно было видеть, как сражаются на фронтах солдаты различных армий, как умирает от любви страдающая красавица, как выпутывается из передряг горе-любовник.

Даже устраивались ночные сеансы для мужчин с демонстрацией фильмов откровенных интимных сюжетов — несмотря на то, что царское правительство и церковь относились к кино предосудительно, а в некоторые стихийные кинозалы наведывалась полиция.

Скоро балаганный кинопрокат в Российской империи для импортеров кинопродукции стал удобным способом дозаработать на испорченных лентах. Но со временем иностранному ширпотребу серьезную конкуренцию стали составлять отечественные киноленты, которых с каждым годом становилось все больше. Кинохроники, художественные инсценировки снимали в Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе.

В 1907 году в Киеве в фотоателье на Крещатике, 39 сняли на стодвадцатиметровую пленку сценку «Кочубей в темнице». Через несколько лет на Сырце рядом с фотоателье появился съемочный павильон. Здесь снималась «Русская золотая серия» — экранизация известных литературных произведений.

Играли преимущественно актеры украинских театров, за мизерную плату, а в главных ролях были звезды российской сцены, т. е. уже синематографа. Летом 1914 года на Лукьяновке открылась крупнейшая в то время в Украине студия «Светотень», которую основал инженер Писарев. Он привлек к съемкам театральных актеров, пользовавшихся большим успехом.

В 1909 году в Министерство торговли и промышленности в Киеве поступило срочное письмо, в котором был представлен проект «Первого русского акционерного кинематографического общества». Дело было рассмотрено, и генерал-губернатор города дал добро на создание нового объединения, поскольку учредитель общества киевлянин Сергей Андреевич Френкель, державший собственную контору на Крещатике и склад по эксплуатации синематографических картин для всей России с вложенным капиталом в сто тысяч рублей, «под судом, следствием и надзором полиции не состоял, и в образе жизни его ничего предосудительного не замечено».

Народ на сеансы при участии актеров-соотечественников валил валом. В хит-параде фильмов первые позиции доставались лентам с интригующими названиями и еще более интересными текстовками: уголовная драма из жизни светских авантюристов «На рельсах»; веселая комедия-фарс «Его превосходительство забавляется»; роман некрасивой женщины, лирическая драма из современной жизни «Терновый венец»; конфликт индейцев и американцев «Месть и самосожжение»; драма о любви парижский гризетки Мими и бедного поэта Рудольфа — она умирает от чахотки на руках любимого; «Дуэль Глупышкина» — вызванный на дуэль герой прикрепил к себе электробатарею, при первом же ударе шпагой противник завертелся от силы электротока.

В начале 1916 года бестселлером для киевлян была кинодрама «Крик жизни», где играла известная певица Надежда Плевицкая. Наибольшую выгоду от демонстрации ленты получил кинотеатр «Корсо» на Крещатике. Неплохие сборы в начале января 1915 года принесла владельцу кинотеатра «Экспресс» уголовная драма «Санька-семинарист, или Русский Рокамболь» в четырех больших актах («Первые шаги», «Мертвая хватка», «Труп в корзине», «Разбойничье гнездо») при участии артистов Московского художественного театра. В июле 1918 года киевляне массово шли в кинотеатр «Новый мир» на Крещатике, 31. Здесь демонстрировали фильм «Последнее танго» с Верой Холодной в главной роли. А в августе местом кинопаломников стал театр «Колизей» на Крещатике, 43, где показывали двухсерийный фильм «Молчи, грусть. Молчи!».

Тот, кто стремился быть модным и первым смотреть новейшие ленты, должен был раскошелиться на один-два рубля, чтобы купить билет в кинотеатр на премьеру. А также следить за прессой. О новинках синематографа рассказывала газета «Киевский кинематограф», выходившая дважды на неделю с 1912 года.

Приблизительно неделю новый кинофильм можно было видеть только в одном кинотеатре, а потом — в нескольких других кинозалах сразу. Причем качество вторичного сеанса было похуже — оригинальная пленка, как правило, имела механические повреждения, рвалась, качество копий тоже было не лучшим. Но и цена билета на такие сеансы была меньше — 20-50 копеек.

В формате закона

Колонки прессы начала ХХ в. изобилуют рекламными объявлениями об открытии новых кинематографов. Однако это не всегда восторженные заметки. Одна из киевских газет в 1911 году сообщала об открытии на ул. Институтской театра миниатюр с синематографом: «Театр давки — так бы следовало назвать «Театр миниатюр».

Приходится лишь удивляться, что полиция не закрыла этот театр в день его открытия, ведь немыслимо узкие лестницы, коридоры и выходы предоставляют наилучшие выгоды карманникам, а в случае пожара это устройство грозит просто катастрофой. О том, что, получая гардероб, можно простудиться насмерть — лучше и не говорить».

В 1911 году Министерство внутренних дел приняло специальное постановление об обустройстве кинематографа. В 75 пунктах было четко разъяснено, каких размеров должны быть зал, фойе, аппаратная, касса, как следует обеспечить пожарную безопасность, хранить пленку и т. п. Помещения кинотеатра отныне должны были отделяться от соседних капитальными стенами, а вокруг отдельно стоящих должно быть не менее пяти сажен свободного места.

Лестница должна быть сделана из негорючих материалов. В зале не допускались «стоячие» места для зрителей. Количество мест в ряду — не более чем 12, вдоль стен — вдвое меньше. И за четыре часа до начала показа следовало выключать центральное отопление, а там, где был водопровод, — обустраивать пожарные краны. В фойе должны были стоять «тарелочки или урночки с водой для окурков».

Аппаратная будка должна находиться за несгораемой стеной за пределами зрительного зала, в ней должна быть отдельная вытяжка, а на потолке — «душсот водопровода», который можно открыть одним поворотом. Акт осмотра помещения для демонстрации фильмов должны подписать пристав полицейского участка, электротехник и городской архитектор.

За соблюдением «Нормальных правил по устройству и содержанию театров-кинематографов» следили строго. «Кино открытым быть не может», — такой вердикт получила владелица кинотеатра «Аза» госпожа Ефимова даже после некоторых переделок помещения.

Среди замечаний городской комиссии в архивных делах за 1910-1913 годы часто попадаются фразы: «Увеличить расстояние между стульями», «Ступеньки в зал должны быть убраны», «Клозет — в более опрятный вид», «Установить телефон», «Прикрепить стулья к полу», «Нет электровентилятора в фойе», «На главном проходе не делать вешалок для платья». Мещанам Владимиру Захарскому и Владимиру Трушковскому в сентябре 1911 года было отказано в устройстве кинематографа, поскольку помещение выбрано неудачно — на втором этаже деревянного дома. Хотя часто киноаттракционы размещались и на третьем, и на четвертом этажах.

Тем, кто мечтал разбогатеть на новом аттракционе, приходилось обращаться к профессиональным архитекторам, чтобы построить новое здание или обустроить помещение для кинотеатра соответственно стандартам. Подпись техника-строителя Михаила Бяллозора, который спроектировал немало кинотеатров в Киеве, в том, что он принимает на себя наблюдение и руководство при перестройке второго этажа в каменном доме под кинематограф и сооружение лестницы, позволила предпринимателю Шутину открыть кинематограф «Идеал» в июле 1912 года на углу Константиновской и Нижнего Вала. Многим новоиспеченным кинопредпринимателям успех гарантировала и фамилия инженера-архитектора Гилевича, известного в те времена соавтора проектов ряда кинотеатров.

Храм десятой музы

Принятие «Нормальных правил» для кинематографа повлияло и на искусство архитектуры: в 1910-х годах появляется новый тип дома — кинотеатр. Там, где было больше всего людей и кипела истинно городская жизнь, открывались новые cinema — «Аполло», «Экспресс», «Мулен Руж», «Гигант», «Комик», «Лира», «Люкс», «Пантеон».

Крупнейший кинотеатр Одессы на ул. Екатерининской насчитывал 320 мест для зрителей в партере и на балконе, клуб-кинотеатр в Горловке — 300 мест. Двухэтажный кинотеатр в Гадяче на 500 мест имел естественное освещение зала и кассового вестибюля.

Едва ли не на всю империю славились четыре иллюзиона в Севастополе, три кинотеатра в Мариуполе, пять кинотеатров в Екатеринославе, среди которых «Гигант» на тысячу мест. В Киеве лучшими считали кинотеатры Шанцера. Один из них — Grand-Theatre Express, открывшийся в 1912 году на Крещатике, своей роскошью поражал даже иностранцев.

Оригинальный богатый интерьер создавали мозаика из разноцветного искусственного мрамора, декоративная скульптура, колонны с бронзовыми капителями, лепнина, детали которой собственноручно создал один из самых известных тогда архитекторов Валериан Рыков.

Большие просторные фойе, специальная вентиляция, вестибюль и зал высотой в три этажа, где в партере, в ложах и на балконе могли разместиться более тысячи зрителей, щедро освещались электрическим светом, исходящим от оригинальных пышно разукрашенных люстр и бра. «Театр представляет собой величавое зрелище.

Он поражает своим великолепием и живописностью внутреннего убранства», — писала тогда пресса. На уровне велись и показы кинолент — всегда премьеры. Во время демонстрации картин просили не ходить и не стоять в зале, не разговаривать громко.

Ради большего зрительского интереса каждые вторник и субботу в кинотеатре менялась программа, фильм сопровождали «специально приноровленные к сюжету» музыкальные композиции в исполнении большого профессионального концертного оркестра из 30 музыкантов. Кроме того, в кинотеатре «Экспресс» принимали заказы на «всякого рода синематографические снимки и исполняли таковые в усовершенствованной лаборатории в течение 24 часов».

Австрийскому подданному Шанцеру принадлежала целая сеть театров-кинематографов. В 1909 году он покупает усадьбу с недвижимым имуществом в Киеве по улице Николаевской, 11, дома на Крещатике, 38 и Институтской, 22. Потом открывает на Крещатике синематографический колизей по соседству с кафе и более чем десятком магазинов.

А потом «Корсо» на Крещатике, 25 и величественный Grand-Theatre Express — тоже на Крещатике, на который ушло 300 тысяч рублей. Талантливый предприниматель всегда был впереди паровоза, а вернее аэроплана. В 1913 году на всех экранах большой империи демонстрировалась документальная хроника первого группового перелета Киев — Нежин — Киев на борту аэроплана с авиатором Нестеровым.

Киевские окрестности, Днепр и Десну с высоты 1500 метров снимал кинооператор Добржанский, работавший на киностудии «Экспресс». С 1911 года эта киностудия, которую открыл Шанцер при своем самом известном кинотеатре, выпускала хроникальные и зрелищные ленты.

Слава о Шанцере, его студии и кинотеатрах распостранялась далеко за границы Киева. Но они не получили признания в высших кругах. Шанцер подал прошение о подношении великому князю Андрею Владимировичу кинематографической ленты, которая запечатлела его пребывание в Киеве 25 мая 1912 года и празднование 100-летнего юбилея 130 пехотного Херсонского полка. Киевский губернатор докладывает в связи с этим под грифом «Секретно» генерал-губернатору: «Шанцер — австрийский подданный, католик, 41 год, портной по специальности, в Киеве — с 1907 года по национальному виду, выданному в Берлине.

Незаконно сожительствует с мещанкою из г. Варшавы Каролиной Малога. Держит в Киеве салон дамской одежды, синематограф «Экспресс» и три дома. Имущество оценивается в 1 000 000 рублей. В 1910 году Шанцер близко сошелся с богатой помещицей Юго-Западного края честной, потом почетной гражданкой Надеждой Вильмер, состоящей в разводе с мужем.

Шанцер имел доверенность на ее многомиллионное имение и, как говорят, злоупотреблял, нажив капитал до 300 000 рублей. В 1911 году Шанцера привлекали к ответственности перед судом за присвоение итальянской торговой фирмы «Ольбертини и К». В политические дела не вовлекался.

В разведывательном бюро штаба Киевского военного округа есть указания, что Шанцер ведет денежные дела с жителями Австрии (Львов) — высылает ежемесячно 50 рублей Анне Плоской». После такого откровенного досье на прошении кинопредпринимателя генерал-губернатор наложил свое резюме: «Прошение не заслуживает внимания».

Была еще одна темная история по делу кинопредпринимателя Шанцера. В 1912 году в его кинотеатрах прокрутили ленту-хронику с похорон украинского композитора Николая Лысенко. Процессия превратилась в стихийную демонстрацию киевлян — сторонников украинского освободительного движения, однако власти забили тревогу только, когда начался показ документальной киноленты. Два кинотеатра Шанцера после конфискации фильма были закрыты. Некоторое время после этого судачили, мол, Шанцер иностранный шпион и передает за границу съемки секретных объектов.

Подробности жизни киевского австрийца утеряны в водовороте истории. Но кинотеатр Шанцера «Экспресс» и в советские времена еще долго держал марку лучшего в стране. В 30-е годы он был переоборудован под звуковой. Первый в Киеве звуковой кинотеатр стал носить имя Карла Маркса.

В тексте использованы ранее не публиковавшиеся архивные материалы.

Тогда же в Одессе

Весь мир убежден, что кино — изобретение французов братьев Люмьер. С 28 декабря 1895 года, когда в «Большом кафе» на парижском бульваре Капуцинов показали на экране поезд-экспресс, за один франк около получаса можно было удивляться новому изобретению.

Но в то же время в Одессе показывал свои «живые фотографии» механик Иосиф Тимченко. Он публично продемонстрировал свое техническое ноу-хау — прототип киноаппарата — на ІХ съезде российских природоведов и врачей в январе 1894 года. Харьковчанин Альфред Федецкий, фотограф-художник, также осуществлял в провинциальном городе свои «фототрансляции». 30 октября 1896 года он снял документальную ленту «Перенесение куряжской Божьей матери в Харьковский Покровский монастырь». Через месяц Альфред Федецкий демонстрировал в Харькове свою ленту «Джигитовка казаков 1-го Оренбургского казачьего полка». Собственно, по словам историка Михаила Рыбакова, эти ленты положили начало фильмопроизводству в Украине, да и в целом в Российской империи.

Первый кинооператор

Киевского фотографа Николая Феофановича Козловского считают первым профессиональным кинооператором. В 1906 году демонстрировал в фотоателье собственные киносъемки, например, «Наводнение на Днепре в Киеве 1907 года». Через два года он закрыл свой иллюзион в Киеве, переехал в Москву для киноработы с Дранковым. В 1908 году снял первый русский художественный фильм «Понизовая вольница» («Стенька Разин»), который впервые был показан в Киеве в том же году. К 1917 году Козловский снял 60 фильмов. Работал на Одесской киностудии, в частности с Александром Довженко над лентой «Сумка дипкурьер».

Первый зритель. Из воспоминаний Леонида Пастернака

«Все, вкупе с аппаратом Патэ — было совершенно примитивно и до невозможности домашне-кустарно, начиная с самого помещения. По всей видимости, это была нормальная, небольшая и не очень высокая квартира, в которой все перегородки были удалены; так образовался небольшой залец, в который зрители попадали непосредственно с общей домовой лестницы.

Дверь в этот зал была снята с петель, возможно, как спасительная мера при пожаре, а заменяла ее — тяжелая плюшевая красная портьера, наглухо во время сеанса задернутая, отделявшая затемненный зал от освещенной лестничной площадки.

В зале были установлены два или три ряда простых «венских» стульев; в отличие от всех позднейших кинозалов, тут аппарат «братьев Патэ» с его маркой петуха, «который все видит и все знает», стоял перед зрителями, что мне лишний раз напоминало наш волшебный фонарь.

Аппарат был установлен на каком-то примитивном станке, похожем на простые «козла». На стене перед аппаратом висел экран: если не простыня, как у нас, то нечто столь же несовершенное, которое во время показа вдруг начинало волнами колебаться. Механик — он же и владелец всего заведения, и контролер, кассир и уборщик одновременно, становился у аппарата, объявляя, что покажет, и гасил общий свет, оставляя гореть лишь маленькую лампочку над портьерой. Сеансы показа были коротки, не по причине недлинных лент фильма, а потому, что аппарат слишком быстро нагревался, и механик боялся перегрева целлулоидной пленки».

Кстати. Кино при гетмане

За семь с половиной месяцев гетманской власти в 1918 году украинский кинематограф достиг значительных успехов. Возникают киностудии, кинофабрики, курсы, общества и т. п. Одним из наибольших заведений того времени было объединение «Художественный экран» (кинофабрика и студия экранного искусства), созданное по инициативе известного деятеля культуры Давыдова.

Студия открыта в октябре 1918 года на Крещатике, 36. В том же году начались съемки украинских фильмов: студия «Украинфильм» объявила конкурс сценариев на украинском языке на исторические и бытовые темы. В Киеве создаются кинообщество «Кинофильм», кинофабрика лент «Дельта» и киностудия «Акционерного общества «Либкен». В январе 1919 года советская власть передала театры и кинотеатры в ведение Наркомпросу. В истории украинского искусства начался новый этап — советский период Госкино.

—

Источник: «Галицкие КОНТРАКТЫ»