«Стальная бабочка»: Пресс-конференция

На днях состоялась пресс-конференция, посвященная картине «Стальная бабочка», вышедшей в прокат 1 ноября. На вопросы отвечали актриса Дарья Мельникова, режиссер и продюсер Ренат Давлетьяров и немного опоздавший на обсуждение оператор-постановщик Семен Яковлев.

Здравствуйте, поскольку показ не первый, может, этот вопрос уже задавали, но все-таки бы хотелось узнать какую-то предысторию знакомства Кости и Чумы, потому что из фильма это не очень понятно. Эта линия, как мне кажется, очень скомкана.

Р. Давлетьяров: Нет, в сценарии даже меньше было об этом персонаже, но мы задавали себе этот вопрос, когда работали над фильмом. Вот у Хемингуэя есть такая деталь: каждый вправе сам домысливать, что происходило с персонажем. На мой взгляд, это было так: шел Костя по парку, получил в глаз, по какой-то причине Чума его отмазала, проводила до дома, поняла, что родители часто в отъезде. Мальчик вдобавок влюбился, а его квартира - это место где она может отлеживаться от своих похождений. Заметьте, ведет она там себя очень осторожно и не так размашисто, как в жизни, вы видели несколько эпизодов, как она из книжечки «На игле» аккуратно берет 100-долларовую купюру. Вот на мой взгляд такая версия, причем я не возражаю, если у кого-то она будет другая. У вас может быть: была радуга, был дождь, они шли схватившись мизинчиками по парку.

Вопрос к Дарье, вот я уже прочитал ваше мнение о том, что вам нелегко было, что вы совершенно другая, а какая другая? И в чем нелегко?

Д. Мельникова: Просто, прочитав сценарий я поняла, что это в принципе другой персонаж, отличный от меня самой, в ней есть все, чего нет во мне. Она самодостаточная, смелая, не обращает внимания ни на чье мнение. И вообще живет так, как хочет, мне захотелось сыграть такую беспризорницу, такой непонятный социальный элемент (ассоциальный). Я из благополучной семьи, занималась балетом, ходила в школу, воспитывалась в тепле и заботе. Хотела понять, как живет эта девочка, у которой ничего подобного не было. Трудность была в понимании ее образа, чтобы не просто было так, что девочка играет свое понятие о беспризорнице, нужно было, чтобы это было мной.

Но что-нибудь изменилось после этого? Вы стали более агрессивной? Например, подходит к вам какая-нибудь подруга, а вы ее на три буквы?

Д. Мельникова: Только в период, когда я готовилась к фильму, я могла себя так агрессивно вести, но потом очень сильно извинялась все равно. Я просто пробовала, как могла бы отвечать людям моя героиня в тех или иных ситуациях.

Извините, у меня такое ощущение, что такие актеры, как Анатолий Белый, Дарья Мороз, давно потеряли свою «экранную девственность». А в такой фильм, на который вы замахнулись, вы не имели права приглашать известных актеров. Это мой взгляд, вот мне не хватает этой новизны. Недавно многие из нас смотрели «Измену», там, наверное, полная новизна. Согласны или нет?

Р. Давлетьяров: С посылом согласен, задача была взять неизвестные и незаезженные лица, это правда, но всему виной моя безграмотность. Во-первых, на пробах, а их было огромное количество, больше 300, я Дашу не узнал, потому что в чем меня можно не подозревать, так это в тщательном просмотре ситкомов. Во-вторых, Толя Белый, замечательный артист, к стыду своему я и его не знал. То есть я даже не приходил на пробы, просто из щелочки посмотрел, идет человек с волевым лицом, подумал - во. На самом деле я впервые снимал с незнакомой группой, так как обычно работаю с известными мне людьми, своими товарищами, друзьями. Для меня же это было девственно белое поле, но,может быть, повторюсь из-за моей неграмотности или неинформированности.

Даш, вот вы сказали, что героиня противоположна вашему характеру. В одном из телеинтервью я видела, как вы рассказывали, что вам даже приходилось иногда гулять по городу с бабочкой, тренироваться. А что еще вы делали? Было ли какое-то погружение в среду, потому что я получила колоссальное удовольствие от вашей игры, она настолько легкая, настолько органичная, что действительно сложно представить, что у вас другой характер.

Д. Мельникова: Я пыталась погружаться в среду, смотреть какие-то документальные картины про беспризорников, про то, как они нюхают клей по подвалам. Я все это просмотрела, но это не вызвало ничего кроме отвращения, такую Чуму делать совершенно не хотелось. Мы пробовали сделать ее какой-то грязной, неопрятной, но потом я поняла, что это все нехудожественно, невыразительно и не нужно. Я просто для себя ходила на бокс, чтобы уметь держать удар. Это мне помогло потом в картине, когда я понимала, что, если что, могу дать в глаз.

Ренат, вопрос к вам по поводу концовки. Понятно, что Чума почувствовала, что она кому-то нужна, потом ее настигает разочарование, вот она идет, переполненная яростью, желая отомстить всему миру, но, куда она уходит, почему она с этой девочкой уходит куда-то вдаль. Что это? Это опять отсылка к Хемингуэю?

Р. Давлетьяров: Нет, отсылок никаких нет. Это даже не метафора. Мне показалось, что Чума при всем своем небезоблачном прошлом, при всей своей брутальности, ношении ножа-бабочки и пр., все-таки остается ребенком, а ребенок неким эмпирическим путем познает мир. Вот, например, мальчики колют иголкой лягушку, чтобы посмотреть, больно или нет, отрывают лапки жуку. Мне, кажется, Чума, при всем при том, что она хлебнула взрослой жизни, взрослея своею душой, оторвала лапки жуку, потом обожглась на огне, затем засмеялась игрушке. Вот она уходит, я не знаю куда. И удивительно, одни люди говорят, что финал трагичный, другие — оптимистичный. Мне казалось она не смогла пересечь ту черту, в слезах пошла по этой аллее, и дальше все меняется, она идет и о чем-то разговаривает о своем. Куда Чума идет, вот сколько здесь у нас человек, столько у нас и альтернатив.

Послушайте, если мы будем думать о правде жизни, то у В. Меньшова в «Москва слезам не верит» вся страна десятилетиями рыдает над финалом, где герои Алентовой и Баталова стоят, плачут, все счастливы. Но не исключено, что Гоша, например, напьется и поколотит ее, то есть не хочется домысливать, что будет дальше с этой девочкой, если говорить правду, я думаю ничего хорошего, но это на количество оптимизма в каждой отдельно взятой душе или пессимизма.

Насколько я поняла, вы сами стали режиссером этой картины. Почему вы взяли на себя эти функции? Причины этого. И вам не кажется, что ваш фильм выглядит некой приятной сказкой с учетом отношения к органам внутренних дел. Принимало ли участие МВД в каком-то финансировании этой картины?

Р. Давлетьяров: Нет-нет, все ваши вопросы ровно наоборот. Я не собирался становиться режиссером этой картины. Когда был создан сценарий и отобрана главная героиня, наступил момент подбора режиссера и всей группы. Начинал картину, как мне кажется, молодой перспективный режиссер. Единственное, он просил у меня разрешения подправить диалоги. Значит, он ушел на месяц поправлять диалоги, когда вернулся, Юрию Марксовичу Короткову, замечательному автору сценария, стало плохо, я ему по-моему даже вызывал карету скорой помощи. Режиссер переписал все, ему захотелось заняться расследованием поимки маньяка, что мне совершенно было неинтересно, потому что это все можно посмотреть на НТВ, причем это будет преподнесено в гораздо более увлекательном виде. Меня занимала необычная история между девочкой и этим мужчиной. Попытка пойти на компромисс проводилась, но он так и не был достигнут. Потому что режиссеров, конечно, нет, но сценариев еще меньше. После этого было нанято другое юное дарование - дебютант, он смотрел в глаза и говорил, что все понимает, после 4-ех дней съемок и получения материала мы поняли, что картина укатывается куда-то в сторону, так что все эти сцены были пересняты. Я стал режиссером, такое решение на самом деле очень часто принимается у нас в студии, моим партнерам это всегда выгодно, у меня нет гонорара, поэтому я там как пожарная машина езжу.

Что касается милиционеров… какое финансирование МВД? Просто настолько актуальны сейчас разговоры об оборотнях, я, кстати, возмущен этим не меньше всего прогрессивного человечества. Но уверяю то место, на котором находится Ханин, ему ничего не дает. Если вы настолько наивны и думаете, что все от рядового до маршала выстраивают себе особняки, это не правда. Есть те, кто подметает мусор, кто ходят по паркам, раскрывают эти уголовные истории. Это не связано с экономическими преступлениями, я просто в теме немножко, знаю нескольких милиционеров, и делать вид, что этих людей нет, тоже нельзя. Потому что, если бы их не было, если бы они все были настолько коррумпированы, уверяю вас, всю страну бы разнесли еще круче, чем сегодня. Никакое МВД не принимало участие, более того, даже не было консультантов. Знаете, я в конце показал одному своему неизвестному товарищу, он генерал, и попросил его прокомментировать материал.

Но, знаете, я к консультантам отношусь довольно иронично. Помните, в «Весне» у Александрова, Ростислав Плятт играет консультанта, который горит от солнечной энергии, он еще в паре с Раневской выступает. Каждый такой представитель немного узок в том, чем он занимается. Мне, честно говоря, наплевать на специфику, потому что, ну, какая разница. Какие-то подробности - это удел знания так скажем 2000 человек, ну и что, что там судмедэксперт немножко неправильно говорит, кто об этом знает.

В самом начале фильма было написано, что фильм создан по мотивам реальных событий, каких? И вопрос к Даше, она так ловко владеет этой бабочкой, это требовало длительных упражнений?

Д. Мельникова: Годы тренировок, с детства я знала, что мне предстоит. Нет, просто мне дали бабочку где-то в начале лета, и к концу я уже чему-то научилась. Об этом не знали, но я ходила с ней по улицам, никто даже не обращал внимание, что ходит девочка с ножом и тренируется.

Р. Давлетьяров: Что касается событий, да, такое дело имело место быть, произошло лет 10 назад в Петербурге. История сержанта, работающего в отделении милиции на станции метро, на этом все совпадения с реальностью заканчиваются.

Мне показалось, что фильм визуально очень похож на гонкгонское кино. Был ли изначально задуман такой эффект? Город снят очень похоже на то, как снимаются криминальные драмы, вот эти все проезды камеры через стекла машины, крупные планы за стеклом, неоновые огни и некий лаконизм и изобретательность при, может быть, небольшом бюджете.

С. Яковлев: Бюджет, наверное, был действительно небольшой, но, честно говоря, я не был ограничен технически вообще. Поэтому все, что было придумано, все делалось, не приходилось лишний раз ничего изобретать. Касательно гонкгонского кино, тут я слаб, потому что я его не видел. По поводу неонов и окон, на самом деле там много графики, я снимал не очень много. А, если неформально, я всегда стараюсь отталкиваться от жанра. На мой взгляд, эта картина непроста, потому что здесь нельзя какой-то ярлык повесить. Например, это драма или триллер, на мой взгляд, это и есть характер высокого стиля, когда нельзя примитивно что-то назвать, оно достаточно объемно, и мы двигались во многом интуитивно. На самом деле уже было сказано, что был вначале один режиссер, потом второй, все они были талантливы, потом наконец пришел Ренат, и мы стали снимать абсолютно на одном дыхании. Вы, наверное, про это говорите.

Как работалось в контакте с Анатолием Белым? Почувствовали ли вы друг друга или были какие-то противоречия на съемочной площадке? Хотелось бы узнать, как его работу оценивает Ренат. Кому адресован фильм? И он чему-то должен учить или это просто вы рассказали историю, как некое новое жизненное впечатление?

Р. Давлетьяров: Упаси господь, читать нравоучения кому-либо с помощью фильма. Я мечтал бы, чтобы этот фильм был адресован молодежи, но, к сожалению, это практически невозможно. Все, наверное, знают этот закон, принятый 1 сентября, так называемый закон Мизулиной. Понятно, что он идиотский, что таких законов принимать нельзя, потому что у нас размашистая страна, и мы можем, не задумываясь, снести все разумное и вечное. Как теперь получается? Не снимать картины о беспризорниках? Что они не нюхают клей, не курят? Не смотреть теперь Бертолуччи? Там есть секс. Не смотреть Сержа Леоне? Там есть насилие. Закон идиотский и у меня были вопросы по поводу аудитории, но сейчас поставили ограничение по просмотру «детям до 16 не рекомендуется». Я предчувствовал, что подобная история начнется, поэтому очень старательно старался не показать того, к чему можно прикопаться по формальному признаку. Мало того, еще в конце весны, я показал картину одному очень большому чиновнику. Когда он посмотрел, я спросил его, есть ли в картине признаки насилия, порнографии или эта картина, пропагандирующая что-то непотребное. Он ответил, что нет. Это была страховка с моей стороны. Я, конечно бы, написал с 14 лет, но это невозможно. Но они сами посмотрят, если захотят.

Что касается Белого, я не знал Анатолия, не видел ни одной его работы, хотя часто в свое время посещал МХАТ в силу автобиографических особенностей. С Дашей вообще было приключение, потому что, как я сказал, что будет девочка в шапочке, сидящая там, появился режиссер. Ему понравился сценарий, но захотелось «немного» подправить диалоги и отобрать другую героиню, я сказал, ты сам проведи с ней пробы. Этот человек удалился, вернулся, сказал нет-нет, Даша остается, все хорошо. Потом этот режиссер был уволен, появился второй режиссер, объявил, что согласен на все, только девочку захотел попробовать другую, я ему сказал нет, ты иди попробуй ее. Причем я с Дашей был не знаком, он отправился, пришел, что-то почувствовал, сказал все в порядке, она остается. Потом прибежал запыхавшийся старик Коротков, слова его переполняли, он был просто раскален, говорил, что Даша не может играть Чуму. Но в силу давних знакомств я его просто послал и сказал , что будет она. Через месяц после съемок он ко мне пришел и сказал, что сам старый идиот и уже ничего не понимает, в общем, и его Даша в итоге устроила. Пришел Белый . Я просил уже, чтобы Толя пробовался вместе с Дашей. После посмотрел пробы, они были замечательные, на мой взгляд. Но мне сказали, что Белый хочет встретиться. Вообще я не встречаюсь никогда с артистами до съемок или с их агентами, потому что это очень портит впечатление от знакомства до настоящей работы, но он настаивал, я встретился. Он мне говорит, мне так нравится этот сценарий, я так хочу сниматься, но вот девочка… я говорю, Толя, вчера были твои пробы, а она прошла их раз 17-18. Ровно через неделю ,по-моему, они уже были не разлей вода.

Д. Мельникова: Да, я ничего об этом не знала и сразу же подружилась с Толей. Мы как-то быстро нашли общий язык, у него тоже была бабочка, еще он из Щепки, откуда же и я сейчас. Вообще меня спрашивают: «Наверное, тебе было сложно: ночные смены, бабочка, Ренат?» На самом деле все было настолько замечательно, что я теперь даже не знаю, в трудных муках рождается что-то стоящее или иногда без них.

Вот эпиграф из фразы Кости: «Зачем трахаться, если любишь?». Вы знаете, у меня были такие серьезные конкуренты с вашим фильмом: «Леон», «Плюмбум», «Девушка с татуировкой дракона». В общем у вас есть серьезная такая линия. У меня вопрос к участникам, если бы Чума полюбила Костю, а не доила бы его, как бы Семен это все снимал? Ренат режиссировал?

Р. Давлетьяров: Во-первых, я бы точно про это не снимал бы. Это сложно, на каждой развилке можно было бы рассуждать, как сложилась та или иная ситуация. Если возникают такие мысли и заставляют человеческий мозг работать в эту сторону, это хорошо, потому что невозможно все рассказать в 1,5-часовом фильме, а фраза звучит так: «Зачем же трахаться, я тебя люблю». Но надо учитывать контексты, если искушенный зритель видит это, то в той сцене лежат две такие папиросочки недокуренные, два косяка, герои же оба обдолбаные. Знаете, на этом месте проводили фокус-группу, и там часто смеялись, к моему изумлению, а, на мой взгляд, это страшно. Во всяком случае мы наивно предполагали, что снимаем очень страшную сцену. Я первый раз показывал ее своим студентам во ВГИКе на уровне сложного материала, они к моему изумлению весело хохотали . Я думал это случайность, просто у меня такие недоумки учатся, ан нет. Еще несколько раз было. Картина закрывала «Кинотавр», и там раздавались веселые смешки, еще где-то. Мы сейчас снимаем новую картину, только вернулись из Астрахани, тоже показывали «Стальную бабочку» для жителей города и его руководства, доносился смех. В общем неисповедимо как-то все развивается.

Вы постоянно говорите с большим пиететом о сценаристе Юрии Короткове, но я в титрах увидел две фамилии, причем вторая сегодня не менее громко звучит: Наталья Ворожбит . Более того, Ворожбит представитель совершенно другого поколения и совершенно другого направления в драматургии, а именно то, что мы сейчас называем «новой драмой». Сюжет «Стальной бабочки» обнаруживает какие-то кинематографические параллели, у меня возникла ассоциация с пьесой Ярославы Пулинович «Наташина мечта», может быть, вы знаете, может быть, нет. Хотелось бы узнать про нее, потому что здесь ее фамилия не прозвучала.

Р. Давлетьяров: Да, вы правы, конечно, дело вот в чем, это машинально получается, с Наташей Ворожбит я не знаком даже. Она живет в Киеве, поэтому они работали на расстоянии. Я, конечно, не прав здесь, потому что вклад Ворожбит в этот сценарий ничуть не меньше.

Спасибо, что напомнили про ассоциации, самая смешная ассоциация была с «Девушкой с татуировкой дракона». Значит, я уехал отдыхать на зимние каникулы и, тут, Дашка мне звонит 10 января и так насторожено спрашивает, видел ли я «Девушку с татуировкой дракона». Я говорю, конечно, нет, так как я уехал 1-ого, а этот фильм вышел 7. Она говорит, давай сходим вместе, пришли смотреть эту картину. Я не понимаю собственно говоря, почему мы должны смотреть, но и рад, с другой стороны. И тут дошло, в картине Финчера уникальные подробности, например, девушка с татуировкой обнажается и заходит в кадр на лежащего Крейга. Значит, актриса Мельникова с обнаженной спиной появляется с татуировкой бабочки и идет на Белого. В финале картины, то начинающий, то бросающий курить Крейг отказывается от сигарет со словами: «Я бросил». Этого момента не было в сценарии, но недавно мои коллеги вспомнили момент, где Ханин протягивал Чуме сигареты, а я закричал, чтоб она не брала, почему-то мне в голову пришла мысль, что она откажется. Дальше, в какой-то старой одежде эта девушка с татуировкой в мусорное ведро выбрасывает черный пакет правой рукой, я просто не буду всего этого перечислять таких совпадений очень много. Что подумала по наивности своей Даша, что я ездил в Лос-Анджелес, причем мне с большим уважением показали материал, собственно потом, после этого, я приехал в Москву и со знанием дела приступил обворовывать Финчера.

И все-таки вопрос материального плана. Я со многими артистами, режиссерами общаюсь они говорят: «Нам пока заплатили мало, вот, когда фильм пройдет в прокате, обещали больше». У вас та же история или нет?

Р. Давлетьяров: Как уже отмечалось, я еще и продюсер этой картины, так что работал без гонорара, сидящие со мной люди очень маленькие гонорары получали. Я, когда приходил, спрашивал: «Ну, что там дальше написано в вашей малобюджетке?» На самом деле эта самая малобюджетная картина нашей студии за прошедшие лет 7-8. По большому счету это понятно, невозможно запустить дебютанта с большим бюджетом, это всегда риск.

В общем я , монтируя картину, понимал, что ее удел 10 копий и какой-то двух-трехдневный прокат, поэтому когда наши друзья из «Каро» сказали что пойдет 350 экранами, нас это обрадовало. Но ведь слагаемые материального успеха складываются не только из кинотеатрального проката, в общем картина очень недорогая, рекламный бюджет небольшой. Спасибо Фонду Кино, который поддержал ее на выходе, то есть мы в прибыли все равно. Кроме этого существует показ. Показы тоже градируются по - разному. Например, премьерный показ будет на Первом канале, вторичный показ - на СТС, поэтому ее судьба в этом смысле пока складывается хорошо. Одна крупная голливудская компания вроде бы покупает права на ремейк. Это второй случай в моей жизни, в первый раз 20th Century Fox купили права на ремейк «Юленьки», поэтому несмотря на мой кратковременный уход в режиссуру, так сказать, я не пребываю в розовых очках и понимаю, что студия не может существовать без прибыли и инвестиций.

Все-таки вопрос насчет режиссера, ведь вам приходилось работать с известными и самостоятельными режиссерами, с тем же Сашей Стриженовым. Почему вы все-таки не сработались с теми, кого хорошо знаете?

Р. Давлетьяров: Я же рассказал эту драматическую историю, это сейчас так просто говорить, как уволил одного режиссера, потом другого. На самом деле это не так, финансирование картины начинается, вы тратите деньги и понимаете, что фильм на грани того, что надо закрываться. Это не просто ахи и вздохи, это значит, что вы потеряете деньги. Это не так все весело. Не сложилось, потому что различные взгляды на тот материал, которым мы сейчас владеем, и это мне кажется абсолютно нормальным. Как минимум честнее расстаться на берегу в самом начале плавания. Я больше всего боюсь создать плохую картину, даже Раневская говорила: «Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность». Так что цель в том, чтобы этого избежать, как уж там получается, это второй вопрос.