Константин Эрнст. Через год – полтора в российском кино… не будет ни-че-го

Во время книжного фестиваля в Москве журнал «Афиша» организовал встречу с аудиторией главы «Первого канала» и кинопродюсера Константина Эрнста. Тот поделился с собравшимися своим пессимизмом, а также защитил от необоснованных нападок зрителей, смотрящих «Первый канал».

О кризисе

Последние месяца полтора [на рынке] оживление чрезвычайное: нефть пошла вверх, оживились фондовые рынки, и все доказывают, что всё прошло – мы же не любим ассоциироваться со всяким говном, да? А на самом деле ни-че-го не улучшилось, ничего не произошло. Пацаны [американские] вкачали миллиарды в свою экономику, от которой мы все зависим. Ну, как солдат, которому подстрелили ногу, – откатился, вытащил антидот и побежал дальше. Но дальше-то нога отвалится, если ее не лечить.

Об охране авторских прав в интернете

Музыка в интернете убита с точки зрения охраны авторских прав. То же самое произойдет с аудиовизуальной продукцией: как только скорость и качество улучшится (и это случится в самое кратчайшее время), никакого контроля над распространением качественных аудиовизуальных произведений не будет. Это проблема, которая требует принципиально нового решения. В Штатах уже второй год видеоносители приносят больше, чем театральные релизы и другие виды продаж. В России, слава Богу, к этому никогда не приучим. Но все-таки уровень продаж лицензионных дисков здесь возникает из неких договоренностей с пиратами. Думаю, ни для кого не секрет: если ты не договорился с пиратами, считай у тебя лицензионный релиз в лучшем случае – 20 000 дисков.

О кризисе кино

Это все досужие россказни про Великую депрессию, когда поперло кино...

Тогда кино было единственным аудиовизуальным развлечением, не было ни телевизора, ни интернета. Так что никаких аналогов с сегодняшней ситуацией нет.

Думаю, через год-полтора в российском кино будет настоящая «Марианская впадина». Любой фильм, который не страшно смотреть, будет пользоваться умеренной популярностью. Потому что не будет ни-че-го. Конечно, отпетые джигиты найдутся: дочка разведет папика на кино, какие-то люди захотят пойти по красной дорожке. Но обычно это то, что смотреть нельзя.

Это не значит, что все прекратили снимать. Думаю, пойдут небольшие, недорогие, но классные истории – про тех, кто приходит в зал. Это будет кино, простое с точки зрения производства, но на нем можно будет проявить две вещи: потрясающую драматургическую идею и, наконец, возможность реализоваться неплохим актерам. У нас вахтеров много, а актеров хороших мало...

Возможно, что мы сможем получить несколько хитов – из-за того, что возникшая кризисная технология даст возможность чаще попадать в болевую точку.

Кино будет другим, не таким пафосным и жирным. С бюджетом до $1 млн будет 70% кино, за $2,5 млн – еще 25%.

О новогодних премьерах

Это была неочевидная для всех идея. Мои сотрудники тихо отворачивались и крутили у виска, думая, что я «перегрелся». А мы устроили презентацию, назначив ее на 2 часа ночи 1 января. И там было на 4500 человек больше, чем пригласили. А это был всего лишь 2005 год (ночь на 2006-й). А теперь это такое зверское место, где все пьют... Мы выступаем в качестве летчиков-испытателей.

Картина горячо любимого Федора Бондарчука («Обитаемый остров») не собрала своих денег потому, что она просто не могла собрать. И все. Люди смотрят только определенные картины. А вовсе не потому, что мы отняли аудиторию «Стилягами».

О себе

Можете спросить у моих коллег-продюсеров, я никогда не ошибаюсь по gross’у картины, плюс-минуc $1,5 млн. Никогда. До сих пор выигрываю все пари.

Я отвечаю за свою практику. И ни один фильм «Первого канала», который я продюсировал, не потерял денег. И отдельно хочу сказать про «Первый канал». Я надеюсь все-таки, что вы обратили внимание, что за последние пять лет многие фильмы имели большие промо-кампании. Но экзотичной, экспрессивной промо-кампанией людей можно привести только на первый уик-энд. Стопроцентно работает, но дальше люди верят себе и своим знакомым. И реклама непонравившегося фильма будет только раздражать: «Козлы!», «Достали!».

Нет в этой аудитории ни одного человека, который читает сценариев больше, чем я. У меня [перед прочтением] судорога проходит по телу, потому что уверен, что в 99% случаев косноязычную муть буду читать. Я – человек, сформированный на артхаусе и смотрящий его больше, чем мейнстрим. Я не имею в виду, что я смотрю одно, а снимаю другое. «Дозоры», на самом деле, – это голимый артхаус, выданный за мейнстрим.

О господдержке кино

Кино – слишком дорогой способ художественного высказывания. И если ты не знаешь, как вернуть деньги, найди другой способ высказываться. А вот эта развратная постсоветская система «Госкино» – то по блату, то по глупости... Слава Богу, мы не видим того количества фильмов, которые профинансированы из бюджета... Печальны были бы те глубокие нервно-паралитические изменения, которые бы с нами произошли.

Система финансирования изменится, я еще не знаю как. В полном составе Совет по кино (правительственный совет по развитию кинематографии – Slon.ru) , в котором я имею честь состоять, еще не собирался. Но как член этого совета я буду пропагандировать и настаивать, чтобы люди, которые могут снимать кино, поддержку получали. А люди, которые не могут, с моей стороны, во всяком случае, поддержку не получат.

А «Первый канал» не получает государственных денег, и не получал никогда. Я об этом говорю с настойчивостью, достойной лучшего применения. Ни один фильм нашей команды не был сделан за деньги государства.

О режиссерах

Проблема в том, что художники, которых мы считаем великими, являются медиаторами. Они – идеальная трубочка для трансляции. Сами не понимают, что делают, но слушают голоса. И получается гениально.

А если я вижу чрезвычайно образованного, начитанного и главное – «насмотренного» режиссера, который очень хорошо все рассказывает, я сразу понимаю, что будет бессмысленная и бесчувственная ерунда. Проблема в том, что Господь беседует с художником, когда ему хочется, а не тогда, когда художнику хочется поехать на Каннский кинофестиваль.

Ни у кого нет рецептов. Всегда есть отдельные прорывы. Всегда где-то сидел парень, денег было немного, Бог посмотрел: «Эти все надоели, а он – ничего».

Индустрия, кстати, к Богу никогда не имела отношения.

О рейтингах современного российского кино

У нас все с детства смотрят телевизор, поэтому чрезвычайно уверены, что понимают в телевидении все. То, что я лично придумал историю с «Закрытым показом», было единственной возможностью показывать регулярно русский не мейнстримовский продукт. На данный момент рейтинг и доля [аудитории] этих фильмов в любое другое время были бы нулевыми. И «Первый» – единственный канал, кто это делает. И, позвольте, я буду судить, что в какой позиции будет собирать рейтинги. Это особое, специфическое, профессиональное знание. Я сделал так, чтобы это собирало максимально возможные на телевидении цифры.

Ежедневно получая портреты аудитории по трем системам измерения – люди какого возраста, положения смотрят продукты в разное время, мы стараемся строить сетку. Вы считаете, эти люди – дураки? Я не считаю.

Источник: Slon.ru, июнь 2009